Я клоун,
Я крашу губы красной кровью.
И снова,
Намажу веки чёрным дёгтем.
И мелом
Посыплю щёки вместо пудры.
И смело
Взойду на сцену без цензуры.
Занавес поднимается, и я на секунду ослеп от яркого, бьющего по глазам света прожекторов, устремивших свои лучи на сцену. Перед глазами поплыли розовато-фиолетовые пятна. Но губы растянуты в нарисованной улыбке, и не видно чувств в нарисованных глазах.
Я раскланялся, чуть ли не достав носом пол, и меня тут же оглушили аплодисменты. Радуйтесь, радуйтесь, нечто среднее между обезьянами и богами. Радуйтесь, пока можете.
И вновь выставляя себя на показ,
Изображаю пороки все без прикрас,
А люди потешаются надо мной.
Не зная, что смеются над собой.
Эта программа была уже давно выучена и отрепетирована. Споткнулся, упал, беспорядочно дёргая ногами. Смешно? Я рад! А так? А если по-другому? Изобразить алчный блеск, распростёртые руки над бесчисленными монетами… Надеть страшную маску, всадить нож в спину лучшего друга… Утопить всех в приторно сладком сиропе лести и посыпать сахаром лжи. Серая масса, размазавшаяся на креслах, улюлюкает и смеётся. Смейтесь! Смейтесь! Это вы, порочные твари этого мира! Вы, те, кто отравил всё сладким ядом!
Я ваш шут.
И прыгаю по сцене, кривляясь и крича.
И я тут
Заставлю вас смеяться, противно вереща.
Желаю
Чтоб все вы меня совсем не понимали,
Обманом,
Сделаю всё так, чтоб вы никак не знали.
Я вас ненавижу, липкие пиявки! Смотрите же на себя, узрите, кто вы есть! Злобные рожи, крики и вопли, смотрите, смотрите сюда! Жестокие лица, лживы усмешки, смотрите, смотрите на это! Смотрите, вы, герои одной драмы, называемой человечеством!